Глава 7
- Нет…
Она прижалась к земле и еле успела прикрыться курткой не по размеру, когда взрывная волна обдала сверху жаром и подпалила часть длинных волос. Мимо пронеслись осколки битого щебня и кирпича, совсем рядом перевернулся остов покореженного автомобиля. Сверху завизжала сирена и раздался звенящий голос из громкоговорителей.
“Внимание! - взволнованно произнес диктор. - Всем жителям Хацукаити немедленно укрыться в домах и подвалах! Спасайте жизни, свои и близких!”
Девочка осторожно выглянула из-за груды обломков.
Улица городка была раскурочена, асфальт вздыбился в воронках от бомб, неразборчивые вывески попадали наземь, а в соседней пекарне начался пожар. Где-то одиноко плакал ребенок.
- О нет…
Молодая японка приподнялась и посмотрела на небо. Закатное солнце почти скрылось в черных клубах едкого дыма, который поднимался отовсюду, насколько хватало взгляда. Послышался нарастающий шум авиадвигателей.
“Оставайтесь в укрытиях! - повторял встревоженный голос сотрудника службы спасения со всех столбов, пытаясь перекрыть. - Хиросима снова под атакой!”
Раздался грохот взрыва и звон уцелевших стекол. Девочка обернулась.
Совсем рядом, в огне и искрах от разлившегося мазута, возвышалась гигантская фигура на трех сочлененных ногах с ограненным металлическим телом, небольшим плоским цилиндром на самом верху и длинным телескопическим оружейным дулом, которое вращалось по горизонтальной оси, отыскивая новые цели под скрежет низкого и неразборчивого звука голоса, который девочка-подросток не знала. На боковой стороне механизма были красные звезды, а на танковой башне - полу-стершийся молот и… “Изогнутый нож для пшеницы?”
Девочка попятилась и уткнулась в поверхность разрушенной до основания стены.
- Только не снова… - прошептала она.
Тут над головой резко пролетели несколько зеленых самолетов с бело-красными кругами на них и пошли на поворот вслед за белым истребителем с красным хвостом.
Японка прижала руки к губам и выдохнула: “Ото-сан!”
- Он вернулся! Мы спасены!
Эскадрилья императорского авиаполка легла на обратный курс и нацелилась на высоченную машину. Шагающий танк издал зловещий звук, неуклюже повернулся, балансируя на двух ногах из трех, - и повернул башню в сторону атакующих. Ведущий истребитель открыл огонь из подкрыльных пулеметов, остальные сразу же последовали его примеру.
Подросток закрыла руками голову и укрылась за остовом стены, осколки от попаданий крупнокалиберного оружия просвистели совсем рядом. Когда она все же высунулась из-за препятствия, то увидела, как быстрые самолеты заходят на второй круг для повторной атаки, а беспилотный механический монстр с испещренной отверстиями броней пытается навестись на них. У девочки брызнули слезы. “Получается!”
- Мицуки! - раздался внезапно знакомый голос. - Мицуки, где ты?
Итакура обернулась и бросилась на помощь.
- Мими! Рин!
- Мы здесь, помоги!..
Высокая девушка в длинной юбке склонилась над грудой остатков стены, из под которых виднелись чьи-то ноги.
- Его придавило! Я не справлюсь одна!
- Тише! - шикнула Мицуки и боязливо обернулась, оттолкнув плывущий в воздухе камень. - Я сейчас, иду!
Но когда она только начала выходить из укрытия, послышался до боли знакомый звук. Советский шагающий танк засек их.
- Н3МИНYЕМО3 УНNЧТ0Ж3НNЕ! - отчеканил с потрескиванием низкий механический голос из гигантских динамиков на передней части машины, луч наведения проскользнул совсем рядом и танковая башня повернулась к гораздо близкой и простой цели.
Мицуки перестала дышать.
Внутри округлого ствола что-то зажглось и он засветился. Но за секунду до выстрела по поверхности танка ударили пулеметные дроби и он скрылся в искрах и дыме; самолеты на бреющем полете пронеслись совсем низко мимо стаи летящих в обратную сторону голубей, чтобы перезарядиться для третьей атаки.
- Молодец! - выкрикнула Итакура и помахала рукой. Ей показалось, что седеющий человек в кабине тоже помахал ей рукой в ответ - и, возможно, улыбнулся, как улыбался только он.
Но тут его самолет вспыхнул.
- Папа!!
Мицуки оцепенела.
Огненный шар распался на десятки медленно кружащих обломков.
Эскадрилья самолетов бросилась врассыпную, но и остальных это не спасло: автономная боевая машина вычислила их траекторию и сбила оглушающими выстрелами, одного за другим.
- Папочка… - прошептала девочка, закрывая глаза ладошками.
- Мицуки!
Итакура встрепенулась, утерла слезы, с трудом нашла взглядом фигуру старшей подруги и замахала руками, указывая на еще оставшиеся целыми стены, за которыми можно было укрыться.
- Прячься, Мими, прячься!
Но та не шевелилась.
Итакура подошла ближе и остановилась. Что-то было не так…
- Мими…
Восемнадцатилетняя девушка медленно повернула заплаканное и израненное лицо с опущенными кошачьими ушками среди плавно поднимающихся в воздух камней. У нее на лбу появилась зеленое пятнышко света.
- Ты всех нас убила.
И танковый выстрел разорвал ее на части.
Мицуки широко раскрыла глаза и резко выпрямилась в холодной постели. Было темно и почти тихо - по стеклу барабанил мелкий дождь с еле слышными раскатами грома вдалеке.
Девочка нащупала впотьмах край кровати и попыталась подняться. В легких болело. “Не могу дышать…”
Послышался легкий стук бегущих по лестнице ног и дверь в гостевую спальню отворилась. В проеме на мгновение блеснули светлые волосы.
- Милая, милая, что ты!
Адели подбежала к Мицуки, присела на кровать и мягко обняла гостью из Японии: - Это сон, просто сон.
- Нани га окотта ка? - Итакура не сразу вспомнила нужные слова на чужом языке. - Простите, я разбудить вас?.. Нани…
- Ты кричала во сне, - озабоченно ответила Дюпон и успокаивающе погладила ее по спине. - Все хорошо.
Мицуки почувствовала жгучий стыд. Она разбудила людей, у которых гостила…
- Гоменасай. Я не хотела.
- Сейчас, принесу тебе воды. Не вставай… - Блондинка поднялась, подошла к столику, налила в стеклянный стакан воды из заранее подготовленного кувшина и вернулась к постели: - Вот, промочи горло, пожалуйста. Если душно, я открою окно…
В дверном проеме показался растрепанный седой мужчина с небольшой бородой; в руках он неуклюже держал пистолет со взведенным курком.
- Что случилось? - спросил спросонья Эдвард, поймал на себе округлившийся взгляд Адели у приоткрытого окна, посмотрел вниз и тут же поставил оружие на предохранитель. - Вы кого-то увидели?..
- Просто плохой сон, - ответила почти спокойно Мицуки, на которую вид хозяина дома с оружием не произвел особого впечатления. - Из-звините.
- Точно ничего страшного?..
- Точно, Парейфирэд-сан. Спасибо.
- Что ж, - пожал плечами ученый в ночном халате, убрал писто- в карман и приобнял Адели, чуть подтолкнув к выходу, - тогда пожелаю вам особенно доброй ночи. Вам нечего бояться в моем… нашем доме, Мицуки.
- Я знаю, сэр, - кивнула Итакура, окончательно успокоившись. - Домо аригато-дэс.
Когда они закрыли дверь гостевой спальни, Дюпон посчитала нужным выказать недоумение в более прямой форме:
- Револьвер? Серьезно?..
Прейфилд усмехнулся:
- В лучемете сел аккумулятор, обычно он у меня под подушкой.
- Вы решили, что она кого-то увидела. Почему?
Эдвард оставил шутливый тон и нахмурился. На самом деле было что-то, что его встревожило.
- Странное ощущение, - нехотя поделился старый ученый. - Когда мы вернулись вчера, я не сразу понял, что было не так. Но сейчас чувство оформилось.
- И что же?.. - Адели затаила дыхание.
- Готов поклясться, в наше отсутствие дома кто-то был.
У девушки прошел по спине холодок.
- Бон дью… вы уверены?
- Не до конца. - Прейфилд сложил на груди руки и прислонился к балюстрадам площадки второго этажа. - Взломщик не оставил следов, - но я отчетливо помню, что замок был закрыт по-другому, ручка была повернута не до конца. Завтра же проверю систему безопасности и усилю ее.
- Насколько она хороша? - Адели в тревоге опустила руки и тоже прислонилась к дубовому ограждению. - Если те люди, которые напали на вас в Нью-Йорке, вернутся…
Эдвард коротко рассмеялся, повернулся и успокаивающе дотронулся до плеча девушки, которая с надеждой обернулась на этот жест.
- Этот дом способен пережить ядерный взрыв и еще десять лет радиоактивных осадков. Шайку убийц-неудачников от тайного общества управляющих миром он точно удержит, если потребуется.
***
- Что ж, у вас… впечатляющее резюме.
- Впечатляющее? Я - Эдвард Грегори Прейфилд, черт побери!
Декан кембриджского университета оказался не слишком впечатлен.
- Мне известно, кто вы, - ответил с неприязнью грузный лысеющий мужчина, сцепив пальцы. В просторном полутемном кабинете, усеянном стеллажами с книгами до самого потолка, почему-то повеяло сыростью. Прейфилд почувствовал себя неуютно в кресле посетителя главного кабинета учебного комплекса. - Но также мне известно, - продолжил с нажимом декан, - что за последние пять лет из светила мировой науки вы превратились в, - скажем прямо, - ничто. У вас проблемы с алкоголем, близкие к экстремистским неолиберальные взгляды и основательно подорванная репутация. Вы человек-катастрофа, тут я вынужден согласиться с газетными передовицами. Университет такого калибра, как наш, не может рисковать своей репутацией, нанимая такого преподавателя даже на полставки.
- Вы ошибаетесь, мистер Уотсон.
- Простите?
Уотсон хмыкнул, поправил очки в толстой оправе и наконец рассмотрел третью присутствующую у завешенного тяжелыми шторами окна.
- Я вас даже не заметил, - кто вы и кто вас впустил? Дамам не принято здесь находиться.
- Скажите это Марии Кюри и Аде Лавлейс, - процедила Адели в ярком свитере, скрестив руки под заметной грудью. - Без женщин наука бы так и осталась сугубо мужским конкурсом разрушений и ублажения своего эго. Разве это не так?
Декан громко хмыкнул, но не нашел, что ответить. Прейфилд бросил благодарный взгляд в сторону девушки - и Дюпон отвесила шутливый реверанс в ответ своему седовласому протеже.
- Что ж, - наконец обрел дар речи мистер Уотсон, - мы люди прогрессивные и не против феминизма… так, возвращаясь к мужскому разговору, - вам есть что сказать в возражение, господин Прейфилд?
Прислонившаяся к подоконнику девушка еле сдержалась, чтобы не вспылить в ответ на манеры главы университета. Эдвард в кресле посетителя с сочувствием заметил это - и у него как раз появилась одна идея.
- Пожалуй, да. Я кое-что вспомнил, Джеймс… у вас когда-то работал человек по фамилии Гольдшмидт, Франц Ульрих Гольдшмидт, если мне не изменяет память. Помните? - Прейфилд сделал дружелюбное лицо. - Вроде вы уже были на этом посту.
- Точно, да, - закивал с важным видом Джеймс Уотсон и его взгляд ушел в воспоминания. - Скончался лет десять назад. Преподавал естественные науки, - лауреат Нобелевской премии мира по биологии, человек безупречного качества.
- Действительно, - с полу-улыбкой кивнул ученый, окончательно освеживший память и готовый выдвинуть непререкаемый аргумент. - Кроме того, что чуть раньше работал на Геринга и состоял в переписке с доктором Менгеле.
- Невозможно. - Декан Кембриджа откинулся на спинку обитого кожей сидения.
- Отнюдь, - возразил Прейфилд, - я его знал ближе, чем вы, наши пути пересекались в Штутгарте.
- Вы это только что выдумали.
- Зато, - продолжил наступление собеседующийся, - вы только что отвесили комплименты военному преступнику, который учил у вас детей и чудом избежал Нюрнберга.
- Быть того не может. Это же… невозможно..?
- Увы, возможно. После этого, полагаю, разговоры о высоких критериях и непредвзятости Кембриджа зазвучат совсем по-другому?
- Кстати, в одной комнате с вами находится журналист, - не без ехидства подняла руку Адели. - И женщина, да. Феминизм, как видите. Одни беды.
- Уверен, газетам понравится статья о славных традициях европейской бюрократии в самом сердце британской империи, - откинулся на спинку кресла торжествующий Прейфилд. - Вы готовы работать с нацистами, лишь бы это приносило деньги и сохраняло стабильность системы. “Бизнес как обычно”, так сейчас говорят?
- У вас нет доказательств, - выдохнул Уотсон.
- Пока нет, - с деланным безразличием пожала плечами девушка. - Но будут. Я отлично работаю с источниками.
Повисло молчание. Эдвард и Адели обменялись взглядами и уставились на застывшего от такого напора декана.
- Хор-р-рошо, - прошипел наконец пришедший в чувство злобного вида мужчина. - Прогоревший ученый и старлетка-иностранка надеются на шантаж. Допустим. И на что именно они рассчитывают?..
Прейфилд выдвинулся вперед и ответил, отбросив ораторскую подачу, максимально открытым и доверительным тоном:
- Всего лишь на второй шанс и такую редкую в наше время вещь, как человечность. Только и всего.
***
- Надо же, поздравляю!
Воробьев повернулся и пожал руку старому другу, не отпуская руль машины. - Это огромная удача.
- Скорее, заслуга, - поправил его Прейфилд на пассажирском сидении, поправив ремень безопасности, - но не моя, а нашей юной подруги. Ты бы видел ее упорство, боже правый. - Он рассмеялся. - Даже я бы не смог отказать такому давлению на месте Уотсона.
- Могу себе представить, старина, - кивнул Алексей, не отрываясь от дороги. - Значит, благодаря милой Жене ты теперь снова уважаемый кембриджский профессор?
Ему нравилось произносить имя Дюпон на русский манер, это пробуждало почти ностальгическую тоску по прошлому и стране, которые он оставил далеко позади, и по молодости, которую уже не вернуть. “Но было ли это чем-то плохим?..”
- Если можно так сказать, - кивнул Эдвард. Водитель не сразу отвлекся от мыслей. - Испытательный срок полгода: нужно будет время, чтобы привыкнуть, настроиться и убедить людей, что многие неприглядные слухи о моей персоне лживы. Но у меня уже есть идеи для своего курса. Кстати, давай свернем на этом повороте налево, - заедем кое-куда по дороге.
- Хорошо. Так что будешь преподавать?...
- Астрофизику в свете новых открытий. - Врач из Советского Союза бросил взгляд на соседа и заметил улыбку на его лице. - Полную историю рождения вселенной и того, как она может закончиться.
- Не думал, что ты пойдешь по стопам Эдвина Хаббла,- отметил Воробьев. - Но неплохо, довольно масштабный старт.
- Скорее, безопасный. - Ученый посмотрел в окно и чуть опустил боковое стекло, чтобы почувствовать прохладу попутного ветра. - Мне не дадут сделать ничего по-настоящему провокационного и прорывного, - но сейчас мне это и не нужно. Здесь я всего лишь старый дядюшка Эд, вернувшийся из длительного зарубежного отпуска с потрепанным здоровьем, но полный новых идей.
Алексей хмыкнул.
- Не самое худшее амплуа для возвращения на вершины.
Прейфилд положил руку на плечо своему старому другу и ободряюще произнес:
- Мы взойдем на них вместе, - снова, как в старые добрые времена.
Воробьев высоко оценил эти слова и интонацию, с которой они прозвучали.
- Обязательно, - с кивком ответил он и о чем-то задумался. - Кстати, ты так и не сказал мне, куда именно мы едем по дороге к тебе?..
- Я обещал Адели помочь с одним делом. Она задержалась в Лондоне вместе с новой подругой, - девочкой из Японии, о которой я тебе говорил, - а мне в свою очередь подвернулся случай узнать, что ей нужно, и заодно объединить полезное с приятным… скажи, ты ведь тоже всегда мечтал узнать, что совсем рядом с нами строят гигантский мю-гравитонный ускоритель?
***
…Н-да, он и вправду гигантский, - протянул Воробьев, оперевшись на подоконник.
Перед ним простирался вид, больше похожий на археологические раскопки, чем на строительство комплекса: часть кольцеобразной конструкции, напоминающая замкнутый круглый тоннель, уже была смонтирована в траншеях, а над ней начинали возводить ребристые секции защитного купола, изолирующие часть установленных магнитных катушек с электроникой, над которыми уже трудились группы инженеров и математиков.
- И не говорите, - ответил с американским акцентом невысокий мужчина с залысинами и в в тяжелых очках, поправляя карманы пиджака посреди группы других ученых и техников, снующих из стороны в сторону с планшетами и стопками записей. - Нам повезло, что в Стортфорде власти пошли навстречу и разрешили постройку комплекса.
- Длина окружности почти десять километров, между прочим, - шепнул Воробьеву Прейфилд не без гордости. - Я помогал в паре мест.
- Когда мы его завершим, то станем крупнейшим коллайдером такого типа не только в Европе, но и в мире! - раскинул в энтузиазме руки глава научного комплекса, чуть не сбив одного из более высоких коллег. - Разве это не прекрасно?
- Безусловно, прекрасно, - кивнул в ответ несколько сомневающийся Воробьев, - но, Дэниель, я не совсем понимаю, - чего, еще раз, вы хотите добиться при помощи этой… трубы?
Эдвард издал протяжный звук и делано отстранился от друга:
- О нет, ты разбудил зверя. Оставлю тебя наедине с грозным Джефферсоном-Смитом.
- “Трубы”? - повторил в ужасе Дэниель Джефферсон-Смит и прижал ладони к вискам. - “Трубы”?! Это величайшее инженерное сооружение со времен Эйфелевой башни, если бы ее можно было использовать не только для праздношатающихся туристов. Поймите, дорогой и многоуважаемый товарищ, мы разгоняем и сталкиваем друг с другом элементарные частицы, чтобы таким образом испытать…
Прейфилд сделал вид, что не заметил умоляющий взгляд Воробьева, и улизнул в соседнее помещение, где нашел взглядом старого знакомого и направился прямо к нему.
- Извини, пожалуйста, можно тебя на минутку?
Седоватый мужчина с густыми усами закончил уравнение на грифельной доске и обернулся:
- Конечно, друг.
Прейфилд отвел его в сторону.
- Ничего себе, ты совсем как Марк Твен. Удивлен, что ты все же приехал, Джон.
- Не мог отказать ему, мы вместе воевали в Корейской войне. Тем более, “Проект Манхеттен”... - Джон вздохнул и покачал головой. - А ты здесь какими судьбами, Эд? Дэн тоже тебя пригласил?
Седоватый ученый из Лондона коротко кивнул и оттопырил ворот пиджака, чтобы достать что-то из внутреннего кармана.
- Пригласил по старой памяти, - но на самом деле я здесь из-за тебя: хотел попросить о небольшой услуге.
- Конечно, я слушаю.
- Ты ведь когда-то увлекался генеалогией, верно? - спросил Прейфилд, вытащив небольшую записную книжку в кожаном переплете.
- До сих пор иногда роюсь в архивах, чтобы не терять хватку. Неплохое занятие для тренировки мозга. А что, в твоем фамильном древе появились новые ветви?
- Не совсем так, - я обещал новой подруге помочь заполнить пробелы в ее семейной истории. У меня возникли некоторые подозрения, но для подтверждения гипотезы нужно мнение специалиста. Взгляни на это, - Эдвард протянул Джону листок бумаги с выписанными именами, фамилиями и датами, которые Адели смогла вспомнить. - Сможешь проверить, не связана ли семья Дюпон с кем-то из Гейлфордов здесь?
Усач неуверенно хмыкнул.
- Непростая задача, но я попробую. У меня есть пара знакомых архивариусов здесь и во Франции, но обещать ничего не могу.
- Все равно спасибо, Льютон, - Ученый из Лондона похлопал приятеля по плечу и бросил взгляд на плиту с вычислениями: - Кстати, в уравнении маленькая ошибка - ты спин атомного ядра в моменте движения не учел.
- Черт побери, Прейфилд. - Джон Льютон осмотрел всю цепочку формул и тоже увидел проблемное место. - А ты прав, старина. Если бы это запустили в работу…
- Не запустили бы, - заверил его англичанин. - Ты бы и сам все заметил, если бы я не отвлек. Ну, был рад увидеться. Привет президенту Джонсону, если встретитесь!
Американец с большими усами в шутку отдал салют и вернулся к уравнениям на доске. Прейфилд в приподнятом настроении налил себе в свободную чашку кофе из теплого кофейника на заваленном бумагами письменном столе, и вернулся в главное техническое помещение будущего коллайдера.
- Как дела, развлекаетесь? - не без сарказма поинтересовался он после глотка бодрящего напитка у Воробьева, у которого за прошедшие пять минут вид стал еще несчастнее.
- Мне попытались объяснить, что здесь происходит и чего хотят достичь, - сдаваясь, поднял руки Алексей, - но эти люди - будто твои копии под LSD…
- Поверь мне, - усмехнулся Прейфилд, - ты не видел моих копий под LSD. Никогда не проходи мимо зеркал, когда ты под кайфом.
- …я хочу сказать, что тебя-то мне бывало непросто понять, когда ты перепьешь кофе, но эти янки…
- О, я знал, что тебе понравится. - Эдвард поставил пустую чашку на письменный стол и засунул руки в карманы тщательно отглаженных брюк. - Так что нового мы узнали сегодня на лекции, друг?
Советский экспатриант провел ладонью по лбу и на секунду задумался:
- Из всего, что я услышал, - наконец произнес Воробьев, тщательно подбирая слова, - до меня дошло только то, что эта крохотная невидимая частичка, которую все эти люди так хотят отыскать, может буквально угробить всю Вселенную, если с ней неправильно обойтись.
- Хм, интересная трактовка проблемы поиска мю-гравитона, - признал Прейфилд и вслед за врачом посмотрел в окно на продолжающееся строительство гигантского инженерного комплекса. Ему захотелось поделиться с другом своими мыслями в надежде быть понятым. Тем более, если он собирается вернуться к обучению молодых людей премудростям науки...
- Видишь ли, - задумчиво начал Эдвард, - это фундаментальная гипотетическая частица, над поиском которой бьются не один десяток лет. И если ее существование получится доказать… то многое станет ясно.
Воробьев кивнул, и Прейфилд продолжил: - Если вкратце, в физике далеко не все еще открыто и сходится друг с другом. О Вселенной мы все еще знаем так мало, что можно сказать, мы словно дети с фонариком внутри огромного грота, видим перед собой лишь тени и не знаем, как далеко пещера простирается, - но мы можем идти шаг за шагом и ощупывать ее изменчивые стены в надежде, что когда-нибудь найдем из нее выход наружу, в место более просторное и прекрасное. Этим занимается наука. Пытается познать необъятный мир и сделать это доказательно.
Что же до мю-гравитона… - Старый ученый помолчал и нахмурился, дотронувшись до седой бороды-эспаньолки. - Да, нам приходится рисковать, чем-то жертвовать. Наука неотделима от риска и не всегда однозначных последствий. Ядерное оружие проекта Манхеттен, водородная бомба Сахарова… - Прейфилд повернулся к Воробьеву и поймал его внимательный взгляд. - Вспомни, как нацисты отчаянно искали хоть что-то, что позволит им закончить начатую ими мировую войну. “Фау-2”, которыми бомбили Лондон, в итоге стали ракетами, на которых люди собираются добраться до Луны.
Алексей согласно кивнул. Эдвард продолжил:
- Да, если здесь что-то пойдет не так, то последствия могут быть ужасными. Мы вместе с Джефферсоном-Смитом и Льютоном обсуждали это годами. - Прейфилд встревоженно посмотрел перед собой, обдумывая точные формулировки. - Столкновения частиц на такой скорости, которую развивает этот экспериментальный циклический рельсотрон, при определенных условиях способны сформировать каскадную цепь атомарных сингулярностей на кварковом уровне, кумулятивный эффект разрыва межатомных связей может быть катастрофическим для самой ткани Вселенной. Но это не значит, что мы должны перестать бороться за поиск новых знаний и вечных истин, - закончил Прейфилд, снова повернувшись к своему верному слушателю. - Человечество всегда шло вперед, из тьмы к звездам, и мы должны продолжать этот путь, мой добрый друг.
***
Две молодые женщины разного возраста, достаточно высокая девушка в небольшом, но теплом пальто и миниатюрная девочка с хорошим рюкзаком и в скромной школьной форме, неспешно шли в небольшом потоке туристов и жителей по левой стороне Вестминстерского моста в сторону величественных фасадов дворца парламента и часовой башни Биг Бена. У старшей спутницы были волнистые светлые волосы, которые развевались на осеннем ветру, и небольшой румянец на нежных щеках; она поправляла рукой норовящий сойти с нее яркий берет и несла на плече надежную тканую сумку с кошельком, новой непрочитанной книгой и всеми остальными нужными в дороге вещами. Ее младшая подруга время от времени ловила на себе удивленные взгляды прохожих, но не обращала на это внимания (или не показывала этого): она знала, насколько сильно отличалась людей здесь, не осуждала их удивление и, напротив, изредка отвечала настолько же любопытным взглядом из-под ровной челки всем этим людям со слишком широким разрезом глаз и непривычно розовыми, вытянутыми лицами. Но все это после месяцев изолированной жизни в аэропорту, которые девочка восприняла как давно желанный отдых и психологическую разгрузку, - все это казалось не настолько захватывающим, как виды вокруг, о которых она раньше только читала в газетах и редких книгах в переводе.
- Как красиво, - тихо произнесла Мицуки, снова осматривая медленно приближающийся Вестминстерский дворец.
Адели бросила в ее сторону быстрый взгляд и тоже посмотрела вперед. “Трудно не согласиться…”
- Согласна, глаз не отвести. Как тебе в Англии, нравится?..
Японка дважды кивнула.
Дюпон снова посмотрела на нее с высоты своих метра шестидесяти.
- Хотела бы жить здесь, когда отучишься?..
Итакура на секунду задумалась и неуверенно кивнула. Девушка заметила небольшую складку у собеседницы между бровями.
- Милая, что-то не так?..
Девочка чуть спокойнее замотала головой и подтянула рамки портфеля. Адели поджала губы.
- Не стесняйся разговаривать со мной, - ласково произнесла она, потрепав школьницу по голове. - Я никогда тебя не обижу и не осужу за ошибки. Кондани’, я и сама их часто делаю! Но ни один англичанин еще не упрекнул меня за это.
Мицуки вежливо подняла уголки губ и тихо возразила:
- Но у вас нет акцент. Я правда плохо говорить пока-дэс.
Дюпон засмеялась и всплеснула руками.
- Боже мой, да у меня дикий акцент на самом деле! - Итакура встала на месте и с удивлением подняла взгляд на старшую подругу. Та тоже остановилась и попыталась развить свою мысль: - Когда я только приехала сюда, тоже думала, что каждый встречный будет обращать внимание на французский выговор. А потом вслушалась в сам британский акцент, потом столкнулась с шотландским и ирландским произношением… и поняла, что даже мою речь можно назвать вполне разборчивой.
Девочка-подросток отвела взгляд в сторону и о чем-то задумалась.
- Поэтому, - мягко закончила Адели, чуть наклонившись, - пожалуйста, не стесняйся говорить вслух и практиковаться, хорошо? У тебя отличное произношение, а все крупные ошибки со временем сойдут на нет, я обещаю. Хорошо?
- Хор-росо.
- Замечательно. Домо аригато, - правильно?
Мицуки улыбнулась и чуть расслабилась:
- Да.
“Но дело явно не только в проблемах языкового барьера”
- Вот и отлично. - Дюпон улыбнулась, отогнав тревожные мысли на периферию, поправила берет и поманила новую подругу за собой. - Ну что, посмотрим на оружейную палату и музей Тауэра?..
***
Несколько часов спустя девушки сидели за небольшим столиком у окна в тихом и светлом кафе напротив Грин-Парк на Пикадилли-стрит. Мицуки Итакура флегматично размешивала ложечкой чай с кубиком сахара, а Адели задумчиво подперла рукой подбородок и смотрела, как ветер колышет желтеющие листья на соседних дубах. Редкие прохожие шли по своим делам; мимо неспешно проехал красный двухэтажный автобус и остановился у светофора впереди. “Что же ждет нас в будущем? - с неожиданной для себя меланхоличностью подумала Адели. - Где я сейчас нахожусь, куда я иду? Есть ли у меня что-то свое или маман в своих письмах права и я растрачиваю свою жизнь впустую?..”
Раздался звук приближающихся шагов.
- Ваш заказ, леди. - Официант уставшего вида поставил перед ними тарелки с десертом. - Приятного аппетита.
- Спасибо, - кивнула японка, стараясь не нервничать и выговорить слова правильно.
- Мерси, - тоже по привычке поблагодарила вернувшаяся к реальности Адели и с деланным энтузиазмом оценила заказ: - М-м, сливочный чизкейк с шоколадной крошкой! Хочешь попробовать?
Мицуки не отказалась:
- Как вакусана. Попробуй мой?..
Дюпон тоже откусила ее шоколадный кекс.
- М-м, твой даже лучше! - Француженка пододвинула к себе чашку уже чуть остывшего капучино и сделала небольшой глоток. “Хорошее место, чтобы остановиться на несколько мгновений посреди бесконечного движения без больших смысла и цели…” Итакура еще раз тихо кивнула и Адели снова показалось, что ее подопечная чем-то огорчена.
- Слушай, - начала осторожно девушка, - ты так и не сказала, как вчера прошла встреча с дядей? Воробьев сказал, ты постеснялась согласиться проводить тебя до двери, а он и не стал настаивать.
Итакура поправила съехавшую на глаза челку, неуверенно сцепила руки и сглотнула. Слова на английском очень трудно давались ей без запинок.
- Мой дядя, - начала Мицуки, сбиваясь. - Он… не ждать меня. Удивиться. Смутиться.
- Но… мы думали, он будет тебя ждать?
Девочка отвела взгляд, понимая, насколько трудно ей будет поверить.
- Мама писать ему письма, но он не отвечать ей. Я не знать почему. Кажется, он и не читать ее письма.
Адели нахмурилась, пытаясь собрать воедино картину.
- Получается, ты вылетела из родной страны навстречу человеку, которого никогда не знала, и который не ожидал тебя увидеть… но почему?
Девочка закусила губу, стараясь не сбиться по привычке на японский.
- Мама м-мечтать. Я… как это сказать…
- Не торопись, не волнуйся. - Адели мягко взяла ее ладони в свои и доверительно посмотрела ей в темные встревоженные глаза. - Я постараюсь понять все, что ты скажешь.
- Гоменасай, - кивнула Мицуки и решила ничего не утаивать. - Ото-сан пропасть, когда мне возраст четыре года. Мама была тяжело. Растить ребенка одной. - Девочка опустила голову. - Нас никто не любить.
- Почему?
- Папа был летчик, - с легкой тряской в руках призналась девочка, не поднимая глаз. - Он воевать. Слышать про Перл Харбор?
- Конечно… - Адели снова встретилась с собеседницей взглядом и почувствовала легкое облегчение, увидев в них стремление к открытости.
- Я знать, что случилось, - с легкой злостью продолжила Мицуки. - Не глупая. Я знать историю. Мой папа… и моя родина… Доно йо нию нодес-ка? - Японка взяла небольшую паузу, чтобы правильно подобрать слова и перевод к ним. - Иногда мы делать вещи, которые раньше кажутся правильными, но оказываться огромная ошибка. Я знать, что мой папа не герой. Но все равно я надеяться, он однажды вернуться. Одним тяжело.
- Конечно.
- Поэтому мама всегда хотеть, чтобы я увидеть мир и пожить за пределами. - Итакура поправила накренившийся на подоконнике рюкзак. - Лучше школа. Больше друзья. Будущее. Много деньги. Здесь хороший еда, а дома нам не хватало йен…
У Дюпон сжалось сердце.
- Мицуки… мне очень жаль.
- Поэтому мы решить, что мне будет лучше рискнуть и попробовать жизнь у дяди здесь. Он давно в Англии. Он энжиния-консуторакута. Я не хотеть быть обузой для мамы… без меня ей будет более просто. - В глазах Итакуры сверкнула почти взрослая решимость. - Я хочу учиться, вырасти взрослой, много работать и вернуться в дом с новыми знаниями и опытом. Чтобы мама гордиться мной. Чтобы друзья гордиться. Я скучать иногда по друзьям. Но я сильная. Так нужно.
- Ты и правда очень сильная, Мицуки, - с чувством ответила Адели и задумчиво потерла губы. - Но твой дядя… черт, если бы мы знали, настолько все сложно, я бы поехала с тобой, Алексей бы тебя проводил. Он расстроится, если узнает, что бросил тебя на пороге дома, где тебя даже не ожидали.
- Не говорить ему, пожалуйста. - Итакура дотронулась до ее предплечья. - Все хорошо, это моя вина. Я иногда нерешительная.
- Может быть, ты переедешь тогда к нам? - предложила француженка, обдумывая на ходу варианты. - Прейфилд с радостью предоставит тебе кров, мы найдем тебе школу в Ипсвиче. Я могла бы созвониться с твоим дядей и все объяснить…
Мицуки замотала головой:
- Нет-нет, пожалуйста, не нужно. Я не говорить ему, когда вылететь из дома. Если бы он узнать про аэропорт… Разозлится.
- Ты уверена? Он ведь добр к тебе?
- Да, конечно. Очень. Просто он правда меня не ждать. Маме стоило позвонить, но мы не знать его новый номер.
Путанные мысли сопереживающей Адели наконец оформились в конкретный план.
- Так, послушай меня, - произнесла она решительно, готовая к любым последствиям. - Сделаем вот что. Я тебя провожу до дома и ты познакомишь меня со своим дядей, ладно?
Мицуки нерешительно кивнула и Дюпон многозначительно добавила:.
- Хочу убедиться, что у вас все хорошо и ты не променяла один аэропорт на другой.
***
Адели поднялась на поверхность из перехода метро, поправила сумку и осмотрелась в поисках транспорта.
- Так, нужно найти нужный нам рейс… - Ни одного автобуса, только редкие автомобили. - В сторону Криклвуда должен быть тридцать второй. Ты видишь его в расписании?..
Опередившая ее Мицуки прищурилась и изучила схему движения на стене крытой остановки неподалеку от выхода. Несмотря на ее опасения, это не составило большого труда: читала по-английски японка гораздо лучше, чем говорила и писала.
- Кажется да. - Девочка засучила рукав и посмотрела на дешевые наручные часы. - Еще двадцать минут.
- Ничего, подождем… - Дюпон нетерпеливо обернулась и внезапно заметила вдалеке знакомую фигуру. “Не может быть…”
Но веселый и харизматичный голос, зазывающий прохожих потратить немного монет в обмен на свежие новости и богемные сплетни, не оставлял никаких сомнений.
- Вот это встреча! - Адели помахала незнакомцу рукой и не очень громко окрикнула его: - Сэм? Привет, Сэм!
- Дэл? - обернулся продавец газет и раскинул руки со свежими стопками. - Ну и дела! Привет, подруга!
Американец в теплом шарфе и клетчатом пальто положил кипы газет на бордюр тротуара и с готовностью подошел ближе.
- Здорово выглядишь, Лондон тебе идет! - Сэм приобнял Адели и она радостно ответила тем же. Ее знакомый только сейчас заметил, что девушка была не одна. - О, ты… с дочуркой приехала?
Дюпон чуть не рассмеялась в ответ на предположение.
- Не-е-е, это Мицуки, она из Хацукаити…
- Это в Японии, - тихо заметила Мицуки и вежливо добавила: - Коннитива.
Адели сделала неловкий обобщающий жест рукой и закончила:
- …вот, ну и я, - вернее, мы все, - помогаем ей начать новую жизнь.
Ей стало немного неловко от того, что подспудно она не отказалась бы оказаться в компании Сэма одной.
- Что ж, - молодой человек с пушистыми курчавыми волосами тут же наклонился к девочке и протянул ей светлую ладонь, - привет, Мицуки! Я Сэм, Сэм Джонс, приятно познакомиться. - Он заметил все еще остающийся слегка удивленным взгляд азиатки и пожал плечами. - Как видишь, я тоже не отсюда, что как бы заметно, да? У меня есть старший брат по имени Том, он начинающий музыкант и сейчас должен быть где-то в Вегасе… - Сэм толкнул Адели в бок и добавил: - И я тоже скоро туда попаду, представляешь?
Девушка заметно удивилась:
- Надо же, ты все-таки собрал на билет?! - Кажется, ей не удалось скрыть нотку разочарования в голосе.
- Удивительно, да? - Джонс улыбнулся во весь ряд белоснежных зубов. - Простой черный парень заработал что-то честным трудом!..
Повисло неловкое молчание.
- Извини, - наконец признал уличный продавец газет, - у меня дома это могло быть смешным.
Адели переступила с ноги на ногу.
- Так ты скоро уедешь отсюда?
- Да, - кивнул с более серьезным видом Сэм, - отчалю уже на следующей неделе, вещи уже в чемодане. Полгода по глупости потерял. - Парень вздохнул. - Леннон, конечно, за такие слова разбил бы мне об голову пианино, но его друганы не стоят того.
Итакура стояла и с интересом вслушивалась в массу новых слов и понятий.
Дюпон почувствовала смущение, но решила все-таки предложить:
- М-м… Слушай, а может, заглянешь к нам напоследок?
- В смысле, ты в гости меня зовешь? - Джонс даже удивился. - Мы же виделись всего раза три.
- Прейфилд будет не против, я уже спрашивала. - Девушка почувствовала, что краснеет, и поторопилась поправить волосы. - Серьезно, заезжай на выходных, - только позвони сначала, как соберешься, чтобы мы все были здесь.
Американец припомнил, что номер Адели у него уже был.
- Что ж, если ты приглашаешь, - тогда загляну! - Парень снова широко улыбнулся и выдохнул. - Пау, ты единственный человек и знакомый, который ко мне тут по-человечески отнесся, - ну знаешь, без этого всякого, ну ты поняла.
Француженка коротко кивнула..
- Поняла. - Она набралась смелости и добавила: - Тебе стоит увидеть остальную Европу, знаешь. Не все люди такие, как ты привык. В хорошем смысле.
- Н-да. - Сэм посмотрел себе под ноги и вспомнил совсем не веселые вещи из недавнего прошлого.
Адели будто услышала его мысли (она тоже подумала об отдельных местах в троллейбусах для цветных и парикмахерских только для белых) и с надеждой в голосе продолжила:
- Мир понемногу меняется и в нем обязательно будет место для всех. - Девушка уверенно улыбнулась. - Ты и твой брат обязательно добьетесь успеха.
Джонс тряхнул головой и заметно повеселел:
- Он-то еще бы, - а еще, может быть, этот странный парень по имени Элвис, если слышала о таком. - Молодой человек сделал серию странных па ногами, пытаясь изобразить коронный танец начинающего певца. - Кому-то он даже нравится, представляешь!
- А мне самолеты нравятся, - с тихим шепотом подняла руку Мицуки, решившая, что сейчас самое время поделиться симпатиями.
- Правда? - с интересом отреагировал Сэм. - Их мало кто ненавидит!
- Я люблю их летать, - немного смущаясь, пояснила Итакура. - Сама научилась. Как ото-сан.
Адели сдвинула брови, не уверенная, что правильно поняла:
- Не поверю, пока не увижу.
- Я полетаю вас как-нибудь, - пообещала Мицуки и ободряюще заявила: - Это не страшно, я почти доставать до штурвала!
Дюпон подняла руки:
- Пожалуй, не уверена, что хочу брать билеты на этот рейс.
- А я бы взял, - улыбнулся Сэм и попробовал сделать серьезное лицо: - Уверен, ты реально неплохой пилот для своих пяти с половиной.
- Мне почти тринадцать! - Итакура еще не добралась до статьи “юмор” в своем словаре.
- Я не слишком хорош в вычислениях. - отмахнулся Джонс и наклонился, чтобы поднять тираж газеты и продолжить свой путь. - В программировании - другое дело.
Адели удивилась:
- Ты умеешь писать алгоритмы?
Сэм усмехнулся:
- Не поверишь, когда-то даже стажировался на ЭНИАКе. - Адели понимающе кивнула. - Но сейчас мне все еще нужно распродать всю эту кипу бумаг…
Молодой мужчина с грудой газет в руках почувствовал, что ветер сменился, изловчился и достал свободной рукой из кармана пальто большую вязаную шапку. - Понимаешь, я - студент-неудачник, у меня когда-то даже государственная стипендия была. Но в штате решили, что один черный студент на корпус - это как-то слишком прогрессивно, - к тому же в то время я сидел на траве и хипповал на индийских колесах, что никак не связано с претензиями ко мне, - так что…
Молодая девушка тоже застегнулась, поправила берет и со смехом отметила:
- Не знала, что у тебя настолько бурное прошлое.
- Это Америка, сестра, - отсалютовал ей ее друг напоследок. - Можно любить ее или ненавидеть, но родись ты там, где вырос я, - дух свободы будет навеки в сердце.
***
- Что ж…
Эдвард закрыл книгу в тяжелом переплете, аккуратно положил ее на стол перед собой и медленно выпрямил спину, опираясь на мягкую спинку кресла с красной обивкой. Ученый закрыл глаза и прислушался к еле слышному утреннему пению последних задержавшихся птиц за окном. Из открытых створок шел еле заметный ветер, слабо колышущий легкую тюль у заботливо оставленных новой соседкой растений в изящных горшках. Где-то вдали кто-то слушал по радио джаз и напевал в такт расслабленной мелодии.
Прейфилд открыл глаза и осмотрел кабинет, который благодаря долгой и нелегкой работе всех обитателей дома совсем перестал походить на тот вид, которым их встретил несколько месяцев назад. Стены в деревянных консолях и книжных стеллажах тянулись до самого потолка, у одной из полок стояла реечная лестница на постоянном креплении, а бесчисленные ряды книг были в идеальном порядке. У журнального столика на изящных ножках стояли два гостевых кресла в обивке, а на самой столешнице лежал стопка вчерашних столичных газет, ваза со свежим букетом цветов и очки для чтения. Сразу же за правым креслом стоял большой старинный глобус с массивным основанием, пересекающимися деревянными кольцами и не до конца обозначенными контурами открытых на тот момент земель: для серьезного планирования путешествий он не очень годился, но в некоторых вещах вернувшийся к работе профессор был до ужаса старомоден.
Эдвард пододвинул кресло к дорогому письменному столу, провел рукой по свеже лакированной поверхности, поправил томик Шопенгауэра и решил привести в порядок оставшиеся предметы. На лампе для чтения с белым квадратным абажуром успела осесть пыль, записная книжка была не на своем места, а часть пишущих ручек стоило прочистить. “Последние штрихи перед новым началом…” В следующий понедельник его первое занятие с аудиторией, впервые за долгое время Прейфилд будет наглядно делиться знаниями, вернувшись туда, с чего когда-то начинал, но уже в другом статусе. Вершиной его мечтаний в этом временном, как он надеялся, амплуа все еще был Оксфорд, но седовласый мужчина не давал себе и шанса представить, что он мог бы вернуться в родное гнездо на правах мудрого наставника. Уж что-что, а он был не настолько тщеславен и горд.
Может быть, за это она его и полюбила.
Эдвард сдвинул брови и потер старые шрамы на правой половине лица. Потом бросил взгляд на единственное, что по-настоящему выбивалось из общего порядка на его столе. Старый, выцветший портрет, - фотокарточка в витиеватой рамке, - стоящий под тем же углом, что и в самом начале. Чтобы ненароком не увидеть ее глаз.
Прейфилд протянул к нему руку и заметил, как задрожали его пальцы. “Соберись…”
Тут внизу позвонили в дверь.
Эдвард тихо выругался, потом усмехнулся, бросил взгляд на часы, - до возращения девушек из бакалейной лавки было слишком рано, - поправил пояс домашнего халата, вышел из кабинета и начал спускаться по лестнице.
- Мистер Прейфилд, правильно?
На пороге стоял молодой почтальон скучающего вида с большой сумкой, набитой письмами.
- Все так, - кивнул хозяин дома, на всякий случай запахнув халат сильнее.
- Вам письмо от мистера Льютона, сэр.
Юноша протянул свежий конверт и ученый, помедлив, взял его в руки.
- Хм, очень быстро, спасибо.
Парень переступил с ноги на ногу.
- Можно задать вопрос, сэр?
- Да? - Прейфилд обернулся, готовый ответить.
- А вы один живете? - с загадочным видом спросил доставщик почты. Эдвард поднял бровь, но решил не оставлять собеседника совсем без ответа.
- С недавних пор нет, - начал старый ученый, - но - со всем уважением, я не уверен, что вас это касается.
- Понятно, спасибо. - Почтальон кивнул и поправил фуражку. - Хорошего дня!
- И вам.
Прейфилд закрыл за посетителем дверь и так и не узнал, зачем именно тот интересовался такими деталями его жизни, - тем более, что если у курьера и была мысль сообщить, что он видел в доме ученого другого человека, которому предназначалось письмо невообразимой давности, - то он ее сразу отбросил.
***
- Попрошу немного внимания!
Адели заинтриговано повернулась, Алексей приподнял брови и посмотрел поверх очков, а Мицуки вежливо отложила фамильные палочки, готовая внимательно выслушать.
Эдвард во главе стола неловко опустил поднятый бокал игристого шампанского.
- Я просто хочу заметить, - начал он негромко, - как здорово, что все мы собрались за одним столом, вместе, как одна большая семья.
Ученый повернулся к недавно прибывшему гостю и сделал небольшой поклон:
- Отдельное спасибо нашему новому другу за то, что нашел время к нам заглянуть. Мы всегда рады новым лицам. Добро пожаловать, Сэм! Бывший разносчик газет приподнял свой фиал и широко улыбнулся. Эдвард улыбнулся в ответ: - Адели много рассказывала о вас.
- Да бросьте, - отмахнулась покрасневшая девушка. Это действительно было небольшим преувеличением.
Глава дома тем временем бросил взгляд на плотный конверт справа от себя и продолжил:
- И прежде чем приступить к брускетте, салату и той восхитительной итальянской пасте, которую девочки приготовили сами, несмотря на все мои возражения, - честное слово, меня выгнали этим днем из собственной кухни! - мне бы хотелось поблагодарить вас. Всех и каждого, кто находится за этим столом. Вы вернули меня к жизни. - Прейфилд обернулся к белокурой француженке. - Ты вернула меня к жизни, Адели.
Дюпон отвернулась, чтобы никто не увидел увлажнившиеся глаза.
- Если бы ты не нашла меня тогда в захламленной нью-йоркской квартирке… - Эдвард остановился и хмуро-задумчиво посмотрел на шипящие пузырьки на стенках фужера. Конечно же, он еще помнил то состояние безысходности и сломленности, с которым вставал каждый день на протяжении нескольких лет, жалея, что еще не умер. - …Я бы добил себя алкоголем и чувством вины.
- Это не так, - еле слышно возразила Адели и положила теплую и нежную ладонь ему на руку. - Вам бы не дали те трое балбесов.
Седобородый мужчина посмотрел ей в глаза и девушка, смутившись, отдернула руку.
- Кстати, возможно, это они и были, - усмехнулся тем временем Алексей, вспомнив классику теле-буффонады. - Кёрли, Ларри и Мо; у одного из них случайно не было прически под горшок и безумного взгляда?
Воробьев подмигнул Джонсу и в дружелюбном жесте вытянул руку, по которой темнокожий парень тут же ударил с одобрительным возгласом и мыслью о том, что ему неожиданно нравится эта компания и старушка-Англия совсем не так плоха.
- Было сложно разглядеть в потемках, - усмехнулся Прейфилд. - Жаль, мы не спросили их имен.
Девушка украдкой добавила себе шампанского и мило улыбнулась:
- Слишком уж быстро они оболванились.
Мицуки хихикнула. Профессор с теплым чувством оглядел присутствующих и мимолетно вспомнил о втором человеке, который фактически спас ему жизнь в тот день. От Ван дер Берга давно не было писем, - но, возможно, у него были какие-то свои дела, о которых он обязательно расскажет, когда будет время.
Прейфилд встал и снова приподнял изрядно выветрившийся фужер, чтобы закончить речь.
- Знаете, друзья, в последнее время я ловлю себя на мысли, что… - у него запершило в горле и он откашлялся. Слова не очень хорошо складывались в предложения. “Когда я в последний раз так волновался?” - ..Мне будто бы дали второй шанс. Вы подарили его мне. То, что свело нас всех вместе… простите, я запинаюсь… судьба ли это? Случай? Или, может быть, рок? Провидение? Господь всемогущий? - “Пора заканчивать с синонимами…” - Я не знаю. Я вообще знаю не так много, как хотел бы считать.
Но я знаю одно. - Эдвард выдержал паузу и закончил дрожащим от чувств голосом. - Вы поверили в меня и помогли мне начать жизнь сначала. За это я буду вечно вам всем благодарен. Всем и каждому, кто сейчас присутствует за этим столом.
Он снова откашлялся и поднял фиал еще выше.
- Простите за длинную речь. За Адели, Алексея, Мицуки, Сэма…
- …и за Эдварда, - закончил уставший ждать Воробьев, приподняв в ответ свой бокал, - великого искателя приключений, который еще не раз удивит целый мир.
***
Когда настала очередь основного блюда, Прейфилд долил шампанского всем, кроме Мицуки (для нее был заготовлен шипучий “Айрн-Брю”), и сам разложил перед гостями расписанные тарелки с карбонарой и чесночным хлебом, несмотря на возражения Адели
- Я так и не поблагодарил тебя должным образом за помощь в Кембридже, - сказал хозяин дома девушке, усаживаясь на свое место.
- Перестаньте, - ответила Адели со столовыми приборами в руках, - я не могла не поехать и не помочь вам. Этому месту нужны реформы.
Старый ученый коротко кивнул:
- Это так.
- И вы единственный, кого я знаю, кто мог бы это сделать, находясь изнутри. - Дюпон посмотрела Прейфилду в глаза. - Вы хороший человек, Эдвард. У вас есть сердце, ум, вы знаете о такте и чести…
- Сколько добрых слов за один вечер, - с легкой улыбкой покачал головой седой мужчина.
- Говорю как есть, - тоже улыбнулась француженка и наконец попробовала еще теплую пасту. - М-м, вкусно.
- Комплимент кулинарам, - отметил со своей стороны Воробьев, который уже успел закончить половину тарелки, и почтительно кивнул Мицуки. Та сделала вид, что не имеет проблем с поеданием итальянской пищи японскими приборами, и тоже поклонилась в ответ.
- Спасибо, дорогая Адели, - Прейфилд снова бросил взгляд на вскрытый бумажный конверт на столе. - Кстати, у меня есть для вас новости.
- Какие же? - подняла глаза молодая женщина.
Эдвард сложил руки в замок и торжественно произнёс:
- Я все же взял на себя смелость попросить одного из своих старых знакомых изучить ваше фамильное древо и заполнить его пустоты.
- Серьезно? - не смогла скрыть удивление и радость Адели. - Вы это сделали для меня?
- Это меньшее, что я могу для вас сделать. - Ученый протянул девушке продолговатый предмет. - В этом конверте ваша полная родословная, в том числе и ответ на вопрос, который вы мне задавали.
- Вы нашли моего дедушку? Это правда?
- Абсолютная правда. И я сам удивился, когда узнал об этом. - Прейфилд выдержал театральную паузу и продолжил, понизив голос. - Ваша семья - совсем не обычная, госпожа Дюпон. Вы - внучка Аденмайера Уилфреда-Смита, одного из самых влиятельных и одновременно таинственных ученых прошлого века. - Сэм и Алексей переглянулись, Мицуки отложила палочки. Эдвард наклонился вперед и понизил голос еще больше. - О нем ходило множество слухов, а большая часть его работ была утеряна или не получила признания при жизни. Так что вам повезло с родословной, не у каждого в роду настолько масштабные личности.
Адели не верила своим ушам. Всю жизнь она думала, что часть ее корней никогда не будет найдена. Ее мать никогда не упоминала своего отца, его просто будто бы не было. И чтобы ее давно потерянный дед оказался не кем-нибудь, а ученым, тем более, жившим прямо здесь… это точно не сюжет странной книги?
- У меня нет слов, - прошептала француженка. - Этого просто не может быть.
- Может, мой юный друг, - заверил ее профессор и откинулся на спинку стула. - Я перепроверил работу своего приятеля, сам порылся в архивах королевской библиотеки, - и убедился, что он не ошибся. И более того, я первым нашел покинутое имение вашего знаменитого дедушки вместе с могилой. Никто не знал, где был его настоящий дом, он всю жизнь провел в сети подпольных лабораторий. Поэтому, если вы захотите узнать о нем больше…
Он не успел закончить, так как Адели с силой ударила по столу и восторженно выпалила:
- Черт побери, Эдвард, конечно, хочу! Мы отправимся туда завтра же!
***
- Вот мы и на месте, друзья.
Воробьев остановил машину и заглушил двигатель. - Первые люди, ступившие на эту забытую всеми землю.
Адели, не отводившая взгляд от высокого строения, едва оно возникло на горизонте, опустила стекло задней двери и наконец смогла рассмотреть его ближе.
Перед ними в клубах мерзлой дымки стоял старый, высокий и частично разрушившийся от времени трехэтажный дом в готическом стиле, по какой-то причине выглядевший на добрую сотню лет старше, чем должен был, с высокими окнами без стёкол, увитыми пожухшим плющом колоннами, арочным входом и сложной двухскатной крышей, на которой почти не было черепицы. Неподалеку от здания стоял ржавый корпус угловатого автомобиля на колесах со спицами, накренившийся на бок. Брусчаточная дорожка к главному входу была разбита и почти засыпана землей, а неподалеку в заросшем сорняками саду с покореженными деревьями виднелась покосившаяся статуя ангела с закрытыми ладонями лицом. И, кажется, что-то еще…
- Могилы.
Адели дернула ручку и вышла из машины. Прейфилд с пассажирского сидения обеспокоенно взглянул ей вслед, переглянулся с Воробьевым, Сэмом и Мицуки, надел круглые солнцезащитные очки и последовал за девушкой.
Дюпон ускорила шаги по тропе к заднему дворику с проходом в мемориальный сад. Ее мало интересовали дом, его история, возможное наследство, - с которым еще нужно будет разобраться, если оно еще осталось, - или что-то еще. Адели было важно узнать, что они не ошиблись и это действительно ее прямой родственник. Генеалогическое древо не могло лгать, и если Прейфилд в свою очередь не ошибся, то здесь покоится часть ее давно забытой семьи, прямо в сени раскидистых ив и дубов. Что изменит это для нее? Наверное, ничего, но девушке хотелось увидеть что-то зримое и осязаемое, что-то, к чему можно было прикоснуться как к неожиданно найденной частице дома, которого у нее никогда не было по-настоящему и который она пока не нашла. Или ей хотелось так думать по привычке.
Молодая женщина обогнула одичавшие розовые кусты и наконец дошла до ряда обветшавших надгробий в тени чахлых деревьев Одно из них было больше других и выглядело старше. Адели замедлила шаг, подошла к нему, опустилась на корточки и смахнула грязь с титульной плиты, случайно отколов кусочек края.
Еле догнавший Прейфилд заметил на ее лице замешательство и беспокойство.
- Все хорошо? - спросил он, тоже не без труда присев и дотронувшись до ее плеча.
- Какая странная эпитафия, - проговорила Адели.
Надпись на мемориале гласила: “Здесь покоится Аденмайер Уилфред-Смит, 1799-1897 гг. Скованный цепью однажды сбросит оковы. Бросивший вызов судьбе однажды ее одолеет”.
Эдвард хмыкнул.
- И дата рождения. Ее не было ни в одном из источников. - Ученый стиснул колени, чтобы не потерять равновесие в непривычной позе. - Даже биографы утверждали, что она доподлинно неизвестна.
- Думаете, это фальшивка? - повернулась к нему Дюпон.
- Вряд ли, - скорее всего, дату поставили ради традиции.
- Или ему и правда быть девяносто восемь, - заметил тихий голос с сильным восточным акцентом.
Мицуки вложила руки в карманы темного свитера и ежилась от утренней прохлады. Остальные тоже наконец подошли.
- Жутковато как-то, - признал Сэм. - Где-то здесь бродит Борис Карлофф, я ведь прав?
Алексей бросил на него быстрый взгляд из под очков.
- Лучше он, чем Бэла Лугоши. У меня самого аллергия на кресты и чесноки.
- Погодите-ка.
Адели присмотрелась поближе.
- Вам ничего не кажется странным?
Мужчины вместе с девочкой переглянулись и, не сговариваясь, подошли ближе.
- Кроме того, что мы словно попали в фильм ужасов студии “Юниверсал”? - улыбнулся Джонс.
Адели обернулась и с улыбкой осуждающе покачала головой.
Прейфилд прищурился:
- Даты смерти. Почти все случились с разницей в год.
- 1918-й год, - безрадостно подтвердил Воробьев. - Эпидемия испанки.
Повисло тягостное молчание.
- Это тоже, - наконец произнесла обескураженная Адели, - но я имела в виду другое.
Стоящая сбоку Итакура прищурила взгляд.
- Что-то не так… с буквы?
- Именно, - довольно кивнула Адели и указала пальцем. - В тексте повторяются слова “однажды”, но они написаны немного по-разному. И эта окантовка вокруг второго слова… это глупо, конечно, но вдруг…
Француженка нащупала выбитые в гранитном надгробии буквы и нажала на нижнюю часть слова. Камень слегка поддался. Она нажала сильнее и обнаружила, что слово выбито на отдельной пластине, которая вращается вокруг поперечной оси.
- Вот это да! - по-русски воскликнул врач.
Прейфилд прищурился.
- Там что-то есть..?
- Да, - кивнула Дюпон. - Что-то внутри, не поддается…
Она нажала на механизм сильнее и фрагмент камня повернулся на сорок пять градусов: на появившейся стороне было слово “Неминуемо”.
- “Бросивший вызов судьбе неминуемо ее одолеет…” - прочитала Мицуки.
- Звучит несколько фаталистично, - заметил Сэм.
- Погодите, - сосредоточенно произнесла блондинка. - Должно быть что-то еще. Дальше не двигается.
- Должно быть, это скрытый замок, - задумчиво сказал Прейфилд. - Попробуй другие слова, могла быть вторая кнопка.
Адели провела рукой по оставшимся фразам. Ничего. Или почти ничего… она вернулась к слову “Оковы”, нащупала незаметный стык соединения гранитных краев, нажала на низ слова, не получила никакой реакции и попробовала нажать на край. Камень поддался. Девушка продолжила давление и на обратной стороне блока оказалось другое слово.
- “Скованный цепью однажды сбросит Бога…” - изумленно прочитал вслух Алексей. Повисло молчание.
- И это все?.. - сдвинул брови Сэм.
Адели подняла руку.
- Погодите. Слышите тиканье?
Послышалась серия легких щелчков и из боковой части монумента посыпались каменные крошки. Дюпон наклонилась вбок и увидела, что на надгробии открылась ниша, в которой лежал блестящий предмет.
- Здесь ключ! - воскликнула девушка.
Она схватила находку и уже собиралась подняться на ноги, когда заметила на гранитной крышке ниши тщательно выгравированный смутно знакомым почерком текст.
- Погодите… здесь какое-то послание.
- Лучше выйти на свет, - произнес Прейфилд, поправляя темные очки.
Адели встала и повела группу друзей в сторону, чтобы прочесть содержимое каменной таблички.
- “Праведный да не убоится купины неопалимой, ибо огонь очищающий принесет избавление”, - со все большей тревогой прочитала француженка и обвела взглядом присутствующих.
- Это что-то из Библии? - спросил Сэм.
- Не припомню такого, - с сомнением произнес Воробьев. - Возможно, какой-то апокриф…
- Апокриф? - переспросила Мицуки.
- Неофициальная легенда, миф, - пояснил Алексей. - Сложно объяснить в двух словах.
- Думаете, он мог быть… фанатиком? - с сомнением и долей страха в голосе спросила Эдварда Адели и посмотрела на ключ, на котором был выгравирован странный символ с двумя пересекающимися окружностями с точками внутри кругов.
- Биографам мало что было известно о его настоящей жизни, - произнес Прейфилд, обернувшись на мрачный и заброшенный дом, увитый змеевиком. - Полагаю, все ответы мы найдем здесь.
Ученый, журналистка, врач, газетчик и школьница молча обратили взгляд в сторону разрушенного от времени здания, десятилетиями хранившего в недрах мрачные секреты своего таинственного и нелюдимого владельца.
<< Вернуться назад (Глава 6) | В содержание | Читать дальше: Глава 8 >>